Прощание с Зурабом Соткилавой пройдет в Большом театре в Москве, а похоронят певца, согласно его воле, в Грузии
Ушел из жизни мастер, которым восхищался мир — блистательный Зураб Соткилава. Великий тенор, он говорил, что когда поет, «нет человека счастливее на свете». И этим счастьем Зураб Соткилава щедро делился — его безграничный талант и грузинский темперамент покорили публику в России и еще десятках стран.
Он пел и жил страстно. Любил футбол, застолья с близкими людьми, даже после тяжелых операций и процедур находил силы, чтобы помогать друзьям и вдохновлять учеников. Зурабу Лаврентьевичу было 80 лет.
Силы и напора его пения порой не выдерживали даже микрофоны — начинали трещать, не рассчитанные на такую мощь человеческого голоса.
Эту арию Зураб Соткилава подарил на день рождения своей близкой подруге Елене Образцовой. И очень горевал, когда она ушла. С особым трепетом и любовью относился к своему поколению оперных артистов, которым не нужен был микрофон — сила и волшебство их голоса и так проникали в сердце каждого, кто был в зале.
«Он был и таким же человеком замечательным. Потому что не может просто так петь человек, если у него душа не такая красивая, нет в ней полета», — говорит народная артистка России Тамара Гвердцители.
«Он растворился в музыке, он дышал музыкой. Он был артистичен, любезен, красив», — вспоминает режиссер, заслуженный деятель искусств Грузии Резо Габриадзе.
Грузинский темперамент и рыцарское благородство, мастерство и искренность. Ему рукоплескали на главных сценах мира. И если бы не травма, он, возможно, стал бы прославленным футболистом. Хотя родители были против этого увлечения.
«Я знал, как готовиться к матчу, и также я начал готовиться не только к спектаклям, но просто к урокам, к педагогу. Я гулял, я ходил, питался как надо и приходил свежий, чтобы заниматься. Я готовился к каждому уроку», — рассказывал народный артист СССР Зураб Соткилава.
Он не знал даже ноты, когда его приняли в Тбилисскую консерваторию. Всех покорил сильный и глубокий голос. И он знал только одно — хочет быть тенором, как великий Карузо.
Главной ролью его жизни стал Отелло. Такой же харизматичный и горячий. Видимо, совпали характеры, и все это чувствовали. Но, на репетициях Зураба Соткилаве сперва приходилось даже связывать руки, чтобы от эмоций не размахивал ими на сцене.
«Мне сказали – задуши кого-то, но я не могу душить и смотреть в глаза. Придумайте мне что-нибудь, честное слово, не могу сделать», — вспоминал Зураб Соткилава.
Он жалел лишь о том, что очень поздно — в 43 года — выехал на свою первую зарубежную постановку. Говорил, что слишком много упустил. А ведь к тому времени даже итальянские критики твердили: лучший ревнивец Отелло в истории — грузин Соткилава.
«Все, кто видел, вспоминают об этом, как о некоем театральном чуде. Когда он появлялся в театре, уже практически не пел, уже болел, он всегда был подтянут, бодр и всегда излучал невероятную энергию добра», — вспоминает генеральный директор Большого театра Владимир Урин.
«Когда выступал, такая энергия шла от него. Магнит был у него, который притягивал зрителей. Потрясающий певец! Для меня это такая утрата, потому что я лично потеряла еще одного замечательного человека», — сказала народная артистка СССР Нани Брегвадзе.
Шутник, рассказчик и любитель застолий, но только для самых близких. Супруга Элисо — ее он называл «мой подарок судьбы», две дочери, любимые внуки и ученики, которые сегодня поют на тех же сценах, что и он когда-то.
Одна из последних телесъемок Зураба Соткилавы — в студии программы «Сегодня вечером». Сразу после тяжелой операции и вытягивающей все силы химиотерапии, но полный оптимизма и искренней радости от встреч. Он боролся с болезнью как мог, призывая людей с таким же недугом не унывать и не сдаваться, а жить дальше с широкой улыбкой и открытым сердцем. Так уж вышло, что через год после этого болезнь вернулась.
«Очень трудно что-то говорить. Просто хотела сказать, что я его очень люблю и благодарю за все! Один из первых людей, которые когда-то поверили в меня. Он был как папа. Мне ужасно хочется отсюда уехать, прибежать, обнять, как обычно у нас это было», — сказала народная артистка России Хибла Герзмава.
«Как сейчас помню, он мне после концерта сказал: «Ильдар, а ведь пение — это не только красивое звуковедение, это еще и душа, которую ты должен отдать зрителю!» И эти слова так глубоко мне вошли в сердце», — говорит оперный певец Ильдар Абдразаков.
Мудрый, строгий и бесконечно добрый. Он часто видел во сне, как забивает победный гол, и родной Сухум: дом, где вырос, и могилы родителей, где так и не успел побывать. А еще вспоминал слова своего учителя: «Ты раньше умрешь сам, а голос твой еще будет звучать». Слова пророческие, ведь его мощный и пронзительный голос теперь навсегда протянулся в бесконечности.
Церемония прощания пройдет в среду в Большом театре. Похороны состоятся в Грузии. Такова была последняя воля Зураба Соткилавы.
