Л Н Толстой УПУСТИШЬ ОГОНЬ НЕ ПОТУШИШЬ
Над этим рассказом из цикла народных рассказов Лев Николаевич работал в апреле — мае 1885 г. и опублковал первым изданием в своём народном книгоиздательстве «Посредник» в начале июня 1885 г. В 1886 г. вышло второе издание с рисунками Савицкого.
Замысел рассказа восходит ещё к марту 1884 года, когда Толстой записал в Дневнике сюжет: «Мужик вышел вечером за двор и видит: вспыхнул огонёк под застрехой. Он крикнул. Человек побежал прочь от застрехи. Мужик узнал своего соседа врага и побежал за ним. Пока он бегал — крыша занялась, и двор и деревня сгорели».
Сюжетно рассказ — этакая нравоучительная, довольно-таки жестокая, хотя и с хэппи-эндом, «страшилка» о том, что бывает простому мужику, если он будет жить «не по-Божьи», не простит за «грех» сразу такого же, как он, лохаря, а будет преследовать, стремиться наказать: образно выражаясь, «упустит огонь» раздора и злобы.
Дабы прикрыть схематичность, «притянутость за уши» сюжета и «головную», выморочность, надуманность этико-религиозных идей рассказа, Толстой активно прибег к приёмам создания иллюзии «достоверности»: наполнил текст мелкими подробностями крестьянского быта, просторечной лексикой, сказовой манерой повествования, подделанной под устную речь крестьянина. Подделка удалась: яснополянские крестьяне даже были уверены, что рассказ — именно про них.
Замысел рассказа восходит ещё к марту 1884 года, когда Толстой записал в Дневнике сюжет: «Мужик вышел вечером за двор и видит: вспыхнул огонёк под застрехой. Он крикнул. Человек побежал прочь от застрехи. Мужик узнал своего соседа врага и побежал за ним. Пока он бегал — крыша занялась, и двор и деревня сгорели».
Сюжетно рассказ — этакая нравоучительная, довольно-таки жестокая, хотя и с хэппи-эндом, «страшилка» о том, что бывает простому мужику, если он будет жить «не по-Божьи», не простит за «грех» сразу такого же, как он, лохаря, а будет преследовать, стремиться наказать: образно выражаясь, «упустит огонь» раздора и злобы.
Дабы прикрыть схематичность, «притянутость за уши» сюжета и «головную», выморочность, надуманность этико-религиозных идей рассказа, Толстой активно прибег к приёмам создания иллюзии «достоверности»: наполнил текст мелкими подробностями крестьянского быта, просторечной лексикой, сказовой манерой повествования, подделанной под устную речь крестьянина. Подделка удалась: яснополянские крестьяне даже были уверены, что рассказ — именно про них.
развернуть свернуть
03:10
- Комментарии
RSS
Нет комментариев. Ваш будет первым!
Войдите или зарегистрируйтесь чтобы добавлять комментарии